Иван До

Сыграй со мной в аллюзии Эзопа.
Мой дух добра, ворчишь как Пастернак.
Твои замашки со времён потопа,
Веками не меняются никак.


Смотри! Я плугом стал для пашен,
Водой предстал для бездны древних рыб,
И берег мной прибоями раскрашен,
Дождей цвета заплёл в тугой изгиб.


Ты нежно говоришь, ты — Пенелопа,
А я молчу, я мавром стал на час.
Из мира царств, олдовым автостопом,
Тебе привёз невнятный: «Was ist das?»


Смеёшься ты совсем как Коломбина,
А я — горбун, любуюсь, как украл.
В твоих руках, по классике, корзина,
При мне лишь только серость и оскал.


Я радуюсь всегда твоим просторам.
Бутон улыбок есть где развернуть.
Я в ночь твою входил восточным вором,
А утром покидал, сжигая грудь.


Мы — притчи во языцех, анекдоты.
Шепнул сквозняк первейшему столбу.
По лезвию гуляли, дули в ноты,
Долгами не пророчили судьбу.


Железо ржа съедает с аппетитом,
Крадётся сквозь бетон мяун-трава.
А мы с тобой всем временным забыты,
И правда эта слаще чем халва.

2015-2021

Вот снова весна и в гнезде, под стрехой,
Уж ласточка-мать суетилась.
В избёнке кутили, в попойке лихой,
Застолье всю ночь гомонилось.

Кривые, как все зеркала, от вина
Их лица к закускам клонились.
Сквозь полные рты золотые слова
Всё сами собой говорились.

Под утро больной будет спать на больной,
И будут скучать образа.
Меж богом и чёртом блуждает шальной
Похмелья взгляд-егоза.

1997

Серый сумрак волчицею рыщет
По болотам, где тьма мошкары,
Над костями в сыром домовище,
Над кострами осенней поры.

Точат лясы-балясы вороны,
Костеря потихоньку судьбу,
И берёзы скупые поклоны
Раздают в полусонном бреду.

Землю сонная осень дождями,
Словно дитятку глупую бьёт,
Красной охрою кашу с грибами
В чашу Господа снова нальёт.

Ветер листья хватает руками,
Бойко кружит, как малый щенок.
Древний Дух забросал облаками
Чуть живой золотой огонёк.

1996 ноябрь.

Нам никуда не деться
От истинной любви.
Летают  журавли,
В руках синица сердца.

А радость — смех и блеф.
Без них не погрустишь.
Бежит степная мышь,
Спит африканский лев.

Ошибки научили.
Чего ещё хотеть?
Где пряник, а где плеть?
Отрезан миф от были.

Где эхо продаёт
От детства ржавый ключ?
Один счастливый луч
Затронет и уйдёт.


2010

Все пути с пустотой заодно, —
Упиваются путники этим.
Расширяет сознанье вино,
И приходится первому третьим.

Значит, были такие деньки, —
В наших снах они свежестью живы,
Неспроста в нас ключи-родники
Открывают  замки и  нарывы.

Скоро жатва, а мысли опять
Вечно заняты чем-то нездешним.
Тьма научит меж строчек читать,
И откроется Светом кромешным.

30 декабря 2008

Субъекту предметная ценность,
Недетские сказки тоски,
Сквозь вязкую вечность и бренность
Подбросит в цветные носки.

Приходит из праздника ПРАЗДНИК,
Сжигая двенадцатый звон,
И юную ёлку заказник,
Как грешницу, выгонит вон.

Сон грезится Деду Морозу, —
Как лёд замирают года.
В тарелках и рифма и проза,
Под утро, уснут навсегда.
 


2009 - 2021

Смотрю на мир в твоих глазах
И, всё же, не пойму,
Как десять лун на небесах
Рождают тишину?

Как нити сонных паутин
Запутали рассвет?
Как прячет ночь в тепле перин
Великий свой секрет?

Не ясно мне как пламень лет,
С собачьей добротой,
Лакает жизнь, лакает свет
Из чаши золотой?

Как духи царствуют травой
От солнца до корней?
Как ветер с песней полевой
Гуляет веселей?

Не скажут мне твои глаза
Откуда этот дар,
Откуда тучи и гроза,
Озноб в душе и жар.

Прозренье — миф. Замок замкнут.
Нам хватит на двоих
Всех тех вопросов, что цветут
В больших глазах твоих.

2004

Твой аватар — Камея многослойная Гонзага,
Шекспира чище духом пятничный Фейсбук,
Инста — алмаз-квадрат, а в нём Стамбул, Кайлаш и Прага,
И звонкий щебет Твиттера льёт лайков ультразвук.

За гранью стиля арт-булавки Пинтереста,
На нерве зги трубит архангел в ТыТрубу,
Твой блог-огонь на Альтерлит, как Зенд-Авеста,
Твой NEO-Нюдс — «за жизнь» обласкан Пикабу.

Завидуют Тикток и все-все «Боги Индостана»,
Тому как ешь ты тьму времён, пельмени и долму,
Как, Муладхару-Телеграм ты не подняв с дивана,
Фрилансом ТРИЗ, за раз, решаешь на дому.


В динамике Алисы ВСЕ ТЕНАЛИ БОРОГОВЫ,
Не кукольный запрос, в запой, коктейлем пьёт посыл.
В Теории Of Mind, для чувств, учти, ничто не ново,
Но в бусинках цветных всегда лишь видишь, что просил.


февраль 2021

Судьба — надушенный сангвиник
Плодит восторженную дрожь.
Ты говоришь мне: «Жалкий циник!»
И я спрошу тебя: «Так что ж?»

У доброй феи — бабы Светы
Куплю на все один цветок.
Смотри! Я — ящик для секрета,
А ты на нём стальной замок.

Тебя, дружок, ничто не гложет,
На дисках крутишь пастораль.
Любовь банальна, но быть может,
Она последняя печаль.

Скулит луна — бездомный Setter,
Роняя слёзы в кожу туй.
Я позвоню тебе на ветер,
Пошлю астральный поцелуй.

Во тьме забот, со вкусом хлеба,
Уснули птицы и кроты.
«Алло!» — я брошу в это небо.
«Мой милый циник?» — спросишь ты.

2002

Вот так-то, Братец Лис, без контрамарки
В Элизиум, как видишь, не попасть.
Привратники — Старушки-Самобранки
На полную врубают псевдовласть.

Сегодня в Малом — жареные куры,
В Большом — "Skateboard", а может быть "Макбет ".
Заквасим в этот день за День Культуры
И с Fuckелом разыщем Высший Свет.

Кипят мозги от моды и экстрима,
И края удивленьям нашим нет —
Берёт вода начало от Гольфстрима,
А кровь зовёт в распахнутый буфет.

Сердец Sweet Home обуглится весною,
В цвету сгорят терновые кусты.
И Царь Горы, уснувший под горою,
Зарёй зальёт и башни и моты.

В цейтноте мир. И очередь редеет.
Беру конфетки «Тузик» и «Кис-кис».
Субботний полдень кошечкою млеет,
Мурлычет о чудовищах кулис.

Искусство Быть не требует рекламы,
Здесь всякий клир — продукт своих программ.
Пошлём всё на … комедии и драмы,
Все точки виртуальных панорам.
С креплёным словом, в честь Вселенской Мамы,
Амброзии усвоим лишний грамм.

2002 - 2021 

— Значит вы располагаете сведениями...
— Перед которыми бледнеют "чёрные следы" и немеют поющие деревяшки.

"Лунная радуга" 1983


От слабости своей мы допускаем
Холодного безумия процесс,
И бритвой чувств спешим наперерез
Фантазии, в которой погибаем,
Вины чеканный запуская пресс. 

Гиппопотамами из лимба Эскобара
По ценам рыночным идёт лихой замес —
За Лунной Радугой — причудою небес,
Иллюзия и Тьма — Святая Пара,
Два Кванта-Дурака, Удельный Вес

Гуляют всласть в миру, но не от мира,
По зазеркалью быта и чудес,
Умножив скорость плотностью бельмес,
Из глины лепят суть и свет кумира,
А в головах царит дремучий лес.

От лёгкости своей мы отпускаем
Орбиты межкосмических телес.
Под хронокайрос нерождённых пьес
Мы снова , Миф, с тобою начинаем
Экс-Махина-Логический Конгресс. 

февраль 2021

Робкой птицей зерно на руках засыпает —
Тихим сном задремал на руках новый сад.
Снится саду Луна, как вода прибывает,
Как растут корни вглубь, в темноту, наугад.

Вот с холма изумрудного кто-то сбегает,
У подножья река с тёмным прозвищем — Блуд.
В ней людей за любовь на крестах распинают,
Вместо истины чтут поцелуи Иуд.

Тело мира, как змей, увлечённый охотой,
И охотится он лишь на собственный хвост.
Этот танец теней будет вечной работой,
Беспросветной молитвой на призрачный мост.

Время режет ножом на ломти чьи-то взоры,
Время клеит мозаики костной мукой.
Мимолётная жизнь обратится в узоры,
За ресницами век пробудится покой.

Вот с холма изумрудного кто-то сбегает,
У подножья река с тёплым прозвищем — Свет.
Здесь во имя любви все цветы расцветают,
И на вечный вопрос лишь молчанье в ответ.


2008

Умом японца не понять,

Японца можно только видеть.

(Современное русское наблюдение.)

— Дети, — обратился к классу учитель Минамото Ёсицунэ», - скажите мне, скорее, что же на свете самое лёгкое?

Весь класс задумался, а маленький Рубоко уже сопел и тряс ручонкой.

— Ты уже готов ответить? — удивился учитель.

— Да, сенсей, готов!

— Ну и что же, по-твоему, самое лёгкое на свете?

— Меч Цуруги, сенсей! — не раздумывая, ответил Рубоко.

— Обоснуй свой ответ.

— Если я преисполнен силы духа, то Цуруги от одной мысли поднимается!

— Хорошо, Рубоко. Молодец! — сказал учитель, совершенно озадаченный исчерпывающим ответом маленького ученика. Не найдя подходящих слов, чтобы возразить мальчику, он продолжил урок.

— А скажите-ка мне, дети, что на свете самое тяжелое?

Класс безмолвствовал, размышляя над вопросом учителя, ну а маленький Рубоко, румяный от нетерпения, уже поднял ручонку над головой.

— Рубоко, ты готов ответить?

— Готов, сенсей!

— Так что же самое тяжёлое на свете?

— Меч Цуруги, сенсей!

Учитель совершенно был сбит с толку.

— Обоснуй свой ответ.

— Когда дух мой слаб, то и с помощью десяти тысяч самых верных слуг Бабушки Трансдзю из провинции Трансдзюцу не поднять Eго.

— Хорошо, Рубоко. Молодец! — сказал тихонько учитель, не меньше озадаченный вторым безапелляционным ответом маленького ученика.

— Дети, а что же на свете самое дорогое?

Учитель даже вздрогнул, когда увидел вновь взметнувшуюся ручонку всезнайки Рубоко.

— Ладно, ладно, Рубоко, всё хватит, — взмолился учитель, — а то ты нам всё наше учение к Цуруги сведёшь.

июль 2003 г.

первая публикация была на ЛитПром

У кошки девять жизней,

У страха сто смертей.

Творец доверил призме

Своих цветных чертей.

Пастух по катакомбам

Водил стада любви,

Но ядерная бомба

Звездой зажглась в груди.

У лотоса, в болоте

Скучают кулики,

Все чакры в обороте,

Карманы широки.

Путь, равенство, свобода,

А каждому своё.

Мудрее год от года

Вшей воинство моё.

Так складно, ладно, тихо,

Блеск золота в зрачках…

Скользнула в ум шутиха,

И рыбки на крючках.

2010
 

«Если добро в конце концов теряется во зле, а зло в добре, то тем самым обеспечивается сохранение материи, но не человечества.»

Джон Фаулз.

0.

В сыром подвале, ну-ка, погляди-ка,

За репою, морковью, чесноком,

Во тьме сидит девица Эвридика

И пьёт печально кофе с молоком.

1.

По паспорту меня — Иван Орфеев.

Отшельником живу в глухом лесу.

Я не Годзилла и не царь злодеев.

Тяжёлый крест забвения несу.

Я от любви не бегал тараканом,

Её медок с ядрёным дёгтем ел.

Всю жизнь, как мог, боролся с капиталом,

Но счастья всё ж понюхать не сумел.

Лишь год назад увидел эту кралю,

И до простаты образ мне запал.

Из леса вышла сказочною ланью…

Сказал: «Привет!» — и, как медведь, напал.

Она визжала словно Робертино,

Кусала шубу, шапку, как щенок.

Во мне проснулась редкая скотина —

Заехал в лоб и к хате поволок.

Зайчатиной кормил её сквозь щёлку.

Под рёбрами шалил олдовый бес.

Совсем забыл, когда я видел тёлку,

А тут такая фифочка с небес.

2.

Держу лампаду, в сумерки спускаюсь,

И как могу стишки свои шепчу.

Делам таким маленько удивляюсь,

Но в этом сознаваться не хочу.

В углу сопит замученная чайка,

Свистит мышонком, сопельки жуёт.

Берёзовая кашка-балалайка

Никак девичье сердце не проймёт.

За год она ко мне почти привыкла.

С шершавых рук клевала тёплый рис.

Меж нами будто чувственность возникла,

Но тут весна подкинула сюрприз.

Землицу огородил, где-то в среду,

И задницу на солнышке пригрел.

Вдруг вижу, аккуратненько к обеду,

Ко мне шагает лысенький пострел.

Вся морда на угрях, серёжка в ухе,

А на плечищах кожаный бушлат.

Портки с дырой, глазёнки точно мухи.

Горилла б не сказала парню: «Брат!»

Он показал мне карточку цветную:

«Старик, не видел девушку мою?»

Я приглядел цепочку золотую,

И вилы острые под нос ему сую.

Он выхватил, как слово «Че Гевара!»

Свой дивный ствол и в сено громыхнул.

Растаял постепенно сноп кумара,

А прыткий мальчик даже не чихнул.

Его сегодня песенка допета.

Он весь в грязи и челюсть набекрень.

У ног дымит буржуйская Beretta,

И тень спадает резко на плетень.

Эпилог.

Не ангел, знаю, знаю не звезда…

Уже старик и всё под сраку лет.

Но помню, как мосты и поезда

Я отправлял взрывчаткой на тот свет.

Да, к чёрту всё, зарою и забуду!

Повсюду посажу укроп, шалфей!

Томить тебя любимая не буду.

Вот-вот к тебе опустится Орфей.

2001

Ранее публиковалось (в интернете) на litprom 12-04-2008

Незатейливый ящик Пандоры
Мне внушает про потенциал.
Нафига мне бумажные горы,
И гламурный занюханный шквал?

Есть же виды в Великой Натуре —
Ненаглядная пропасть поры.
Мы обязаны дикой культуре
За такие святые дары.

Мне бы утром уютно проснуться,
Удивиться, что я — не мутант.
Что не куплен за гнусь и паскудство,
И не продан за квантовый фант.

Всё бесплодное — нолик без завтра.
Пусть и бред, но Природе видней.
Ведь Она, а не Абракадабра,
От Любви нарожала людей.

Ну, а люди, чего им неймётся?
Дали жизнь, так бери и живи...
Развели скотоводство из скотства,
И построили дом на крови.

Раньше был он жуком колорадским,
А сегодня — захватчик полей.
Мне хотелось делиться по-братски,
Брат врага мне намного милей.

Метод творческий — Хочешь? Работай!
Если алчешь, то пей или ешь!
Чтобы стала любовью забота
Надо видеть, и взор будет свеж.

Видеть дом свой, как вырастут дети,
Дети внуков праправнуков их.
Знаю, мне это чудо не светит,
Этот Мир — предсказуемый Псих.

В Человеке есть ген скорпиона —
Он командует: «Жалим Себя!»
И под звоны цепей Вавилона
Арифметики дух раздробят.

Не помогут огни инквизиций
Солнце смерти крестом оживить.
Лотерея на грани амбиций —
Быть Живым, или просто не быть.

Наши предки придумали яды,
Для своих. Чтобы ядом лечить.
Их потомкам лекарства не надо,
Им бы брата во лжи уличить.

Ты — Дитя, а не глупый хозяин!
Этот факт пережил царь Эдип.
Без селекции мудрых окраин
И без мыла свой ум не отмыть.

В ящик кабельный смотрят Пандоры,
Каменея от сказок Медуз.
Под Вивальди кривляются Оры,
Воспевая безвечности груз.

2007

Ранее публиковалось (в интернете) на ресурсах facebook 7 июля 2010 г. и stihi.ru в 2013 году.

Без мельниц ветряных не будет Дон Кихота,

Без тридцати монет господство не купить,

Без радио, на лис, не ладится охота,

Без внемлющих ушей нет смысла говорить.

Без слова мудрых нет, как нет и идиотов,

Без преданности слуг любой король раздет,

Без жажды нет пути, лишь страх за поворотом,

Без холода и тьмы не греет сердце свет.

2005

Безработица, рынок желаний,

В небе конкурс серьёзных людей.

Грянет гром: «Truth-Ля-Ля! Трали-Vale!»

Выйдет Дух из простых голубей.

Где-то там, или над головами

Пролетает безликая цель.

А охотиться будут за нами,

Будет ветер дышать, как свирель.

Вот еда наша — «Завтрак Туриста».

Путь лежит без Шенгена и виз.

Сахар горечи, за Экзорциста,

Изгоняет желаний каприз.

2010

Стихотворение «Горящий Куст» из сборника «TARAXACUM» 2006 (самиздат)

Первая публикация (в интернете) состоялась на ресурсе stihi.ru в 2006 году.

Вторая публикация была на litprom.ru в 2008 году.

Третья публикация происходит здесь и сейчас (ред.)

 

Эта аллегория посвящается всем Колумбам, Армстронгам, Тайсонам, короче тем, кто не просто пробует эту жизнь на вкус, а жрёт её кусками, не взирая на этикеты и сервировку. Явно чей-то случай.

 

С оказией купил я в галерее

Росток Неопалимой Купины.

И чтоб себя он чувствовал бодрее

Полил водой, поставил у стены.

Росток набух и в торфяном горшочке

Заполнил все свободные места,

И времени, не тратя на цветочки,

Отверз, как дверь, незримые уста.

Он полыхал, как скважина в Ираке,

Ученье насаждал и ночь, и день.

На взгорьях дум бездарнейшие раки

Всех свистунов заткнули за ремень.

Я ободрал в квартире штукатурку.

Заканчиваю первую скрижаль.

И больше мне не тратить на халтурку

Ни жизнь свою, ни радость, ни печаль.

Но только вот пожарная охрана,

Без вызова, достала приезжать.

Кто б знал бы, как не просто ветерану

Горящий Куст на пенсию держать.

2001