Новогодняя ассамблея (на конкурс «Новогодняя ночь в Питере»)

#новогодний_alterlit #Петербург #конкурс_alterlit

- Пётр Ляксеич, слазь, - закричал я, потрясая радостно звякнувшим пакетом, - скоро Новый год, изволите накатить.

- Здорово, - оглянулся Медный всадник и начал слезать с коня, тоже приготовившегося сигануть с камня, - а ты стой, наказан, нечего было в прошлом году обжираться и блевать потом три дня, да за ментами гоняться.

- Да, насилу, полимилиционеров из дурки вытащил, - подтвердил я и добавил враз повеселевшему коню, - не стучи копытами, там у коняги Николая I, я заныкал пару бочек спирта, только быстро, одно копыто там, другое здесь.

- Змеюке тоже налейте, - распорядился царь, - гад, но теперь свой, покаялся.

- Звать всех? – спросил я Петра Великого, широко шагающего в сторону Малой Голландии и отпивающего из горла италийского игристого, - думаю шемякинского урода звать не станем, будет нудеть весь праздник?

- Ты главное зайца позови со столба, кошака и Чижика-Пыжика, страсть какие потешные ребята и в карты будет с кем поиграть, - задумался царь, - монархов зови, как в прошлый раз Сашку Невского не забудь, тот весь год обижался, Гоголя и Аню Ахматову нафиг, а Крузенштерна и Пржевальского непременно, и верблюда пусть притащат, он анекдоты хорошие рассказывает.

- Львов хоть звать не всех? – с надеждой спросил я и понял по лицу императора, что сегодня будет много веселья, - может хоть каждого второго?

- Ладно, уговорил, - кивнул Пётр, - Ленина позови, будет с кем по экономике и про баб потрещать, ходок был ещё тот, жалко Эйнштейну памятника нет, вот шалун был, заслушаешься.

- Нобеля и Менделеева позвал, - отчитывался я на ходу, - остальные, как обычно, сами припрутся, я для них лишних два грузовика водки поставил.

- Отменно, - похвалил Пётр, - это, здесь каток?

- Да, спьяну на коньках не переломайтесь, - сказал я, - металл у вас старый, на морозе хрупкий.  

Бестолково, на первый взгляд, отреставрированная Малая Голландия, встречала накрытыми столами чудовищного размера и монументальными лавками из гранита. Бутылки шампанского, которыми обычно поливаются гонщики «Формула-1», да пятилитровые бутылки виски, совершенно терялись на фоне размаха. Целые бараны и свиньи жарились на огромных жаровнях, вышколенный персонал в парадных ливреях почтительно ожидал с лёгким поклоном, готовые подтаскивать бухлишко из припаркованных по всей улице фур. Наигрывала лёгкая музыка, не слепило глаза небольшое лазерное шоу, ждали своей очереди батареи салюта.

Вскоре начали подтягиваться приглашённые, мы раскланивались с царями, мореходами, учёными, писателями и поэтами, радостно приветствовали всяческую живность, включая львов. Пушкин уже затеялся читать матерные стихи, пока Александр Сергеевич переводил дух, Александр Васильевич Суворов зачитывал свои, тоже весьма недурные. Крылов с Грибоедовым не отставали, ох и юморные ребята, половина прибывших с триумфальных арок лошадей валялась суча копытами. Кутузова с Барклаем снова разнимал Римский-Корсаков, с другой стороны, куда на посиделках без старой доброй перепалки, кто французам навалял.

- Эх, хорошо сидим, - сказал Медный всадник в окружении других Петров, приобняв Екатерину Великую, - Павел там с Макаровым опять спорят?

- Да пусть их, - сказал я, отхлёбывая доброго пьемонтского бароло, - люди культурные, чай кулаками драться не станут.

- Это верно, - кивнул император, глядя на ледовое шоу, - неплохой балет, иноземный?

- Окстись, батюшка, - сказала Екатерина, - наилучший в мире российский, ты бы видал, как в хоккей русаки играют, хотя в следующем году, чувствую, молодёжка лажанётся.    

- Ребятушки, хорошо ли вас потчуют? – заметил царь идущих куда-то вперемешку солдат и матросов.

- Гип-гип-ура! – нестройно вскричали они, затем крики слились в один, - за веру, царя и отечество -служим Советскому союзу!

- Вот и славно, - уселся довольный император, цыкнув на сцепившихся было ши-цзы и сфинкса, горячее будут скоро подавать, оливье дело хорошее, но баранинки надо погрызть?

- Несите! – хлопнул я в ладоши уже готовым стюардам, - самая лучшая баранина в городе.

- Вот за что я тебя люблю, - с набитым ртом и бараньей ногой в руке сказал император, - ты как Ляксашка, делаешь быстрее, чем я думаю.

- Не в службу, а в дружбу, Пётр Ляксеич, - улыбнулся я, подливая царю, - это мне в радость.

- Смотри, матушка, - мечтательно сказал император Екатерине, - какое мы дело начали!

- Куранты начинают бить! – крикнул я, - у всех налито?

- Виват! – вскричал Пётр.

- Мы русские, с нами Бог! – поднял бокал, улыбаясь, Суворов.

- На небе Бог, на земле Россия, - звякнул я бокалом, - с Новым годом! Фейерверки, огонь!