Полста назад - полста вперёд.

#новогодний_альтерлит #Петербург #конкурс_альтерлит

- Раздербанили державу за жвачки и айфончики!

 - Ха! Что ж держава-то айфоны не делала? Совок –  это тупик.

- Тупик? А сейчас и делать негде –  и заводов нет, и некому. А какие люди были - высокие идеалы, светлые лица! Эх, мне бы туда, в то время!

 - Ага, высокие идеалы ГУЛАГа. Пока на западные рельсы не встанем - не освободимся от расейской посконности.

  Женя с Денисом спорили на первом курсе матмеха, продолжили и на втором.

  - Детей отпускали через весь город! - шумел Женя. -  Ключи под ковриком оставляли.

 -  Нищета, воровать нечего было.

 - А сейчас всё украдено до нас…

Денис перебил:

 - Короче. О совке мечтаешь? Вот вариант - как раз для тебя. Я ж тебе про своего деда-профессора рассказывал? Любимый ученик Гротендика, гения топологии?

 - Ну?

 - Пространства Римана в четвертом тензоре гну! Дед Арнольд двадцать лет делал машину времени, и сделал! Нужны полевые испытания. Два пассажира, он - оператор. Завтра готов?

 - Денис, ты гонишь!...

…

 Вопросы и иронические замечания дед Арнольд не слушал, настраивал аппарат.

 - Так! –  профессор усадил друзей на антикварную софу-конфиданте. - Готово. Пока нужен «подскок»: для n-лет в прошлое – на n-лет в будущее. Нам в 90-й, значит, сначала – в 2050-й. Маршрут проложен до 2100, снаряжение есть. Я поодаль, связь через наушники. Если что – «ЭЭ», Экстренная Эвакуация. Инструкции: зимнее снять. Зимой +35, Нева цветёт…

 -  Что мы в 90-м не видели? – влез Женя. – Развал да разруха. А вот 1970-й – самый расцвет!

 - Как тур выбираете, - хмыкнул профессор. – Значит, 2070-1970? Рискованно.

- Риск – благородное дело! – заорали парни.

 - Не надо трюизмов. Перенастрою. Вот вам инструкция.

…

- Ого! Жара как в тропиках!

Профессор вытащил прозрачные плащи-скафандры.

 - Надевайте сэйвы. В 2050-м только в них. Мутагрипп, Пи-малярия.

 - Что за идиотские наклейки?! – возмутился Женя. –  «Я не сменил пол, но борюсь со своей маскулинностью»? А это: «Стыжусь и раскаиваюсь»?! А вот эта?! Что за бред?!

 -  Здесь такие правила для мужчин, -  сказал профессор. – Инструкцию читали?

 - Доволен? - буркнул Денису Женя. – Догнали Запад наконец.

 - Выходим, - сказал профессор. – Включайте сэйвы на «холод».

 Садовую заливала нежная музыка, цветные дома вырастали и опадали волнами. Небо вспыхивало объёмными картинами.

 - Вот это Новый год! – крикнул Женя. – Как во сне!

 - Не кричите, - отозвался в наушнике профессор. – Мимика крика оскорбляет встречных, могут сообщить о вербальной агрессии.

 - Чего? Куда сообщить?

 - Не знаю, куда. Думаю, как и всегда – Куда Надо. Ай-браслет блокирует человека до проверки.

 - Так у нас нет браслетов!

 - «Нэт браслэт!», -  подтвердил Женя.

 - Вот это и подозрительно. Я без браслета постоянно влипал, потом…

 - Смотри, какая! – ахнул Денис. – Или «какой»? А эта!

Под накидками-скафандрами у прохожих почти ничего не было, парни не успевали крутить головами.

 - Говорить «какой-какая, ей, ему» нельзя, - вмешался наушник. - Гендерная объективация. Только «ех, оне, емя». Чтобы ни один из пяти гендеров не… И не смотрите ни на кого! Это визуальная агрессия. Глаза вниз и молча.

 - А руки за спину?  - Женя ткнул Дениса. - Что там про ГУЛАГ?

 - Не касайтесь друг друга! Забыли инструкцию?

 - Да мы же знакомые!

 - Неважно. Уже сообщили, я заметил. Уходим, - заспешил профессор в виду памятника афро-Екатерине.

 - Давайте в кафе зайдём! Новый год!

 - Денег же нет, - сказал Женя.

 - Хоть посмотрим!

 - Вас не пустят, - отрезал профессор. - Абьюзо-брутальный вид: одежда, обувь, причёски. Кстати: ех, онех, емя  - также про посуду и блюда в меню.

- Поворачиваем, - буркнул Денис.

…

 - Ну что, доволен западными рельсами? – ёрзал на павловской софе Женя. - Молчать, глаза в пол, руки за спину!

 - Готовы? – спросил профессор. – Поехали!

…

Над Садовой висела гирлянда: «С Новым, 1970 годом!», ветер качал цветные лампочки.

 - Ух, пробирает! – крякнул Женя. – Наш ветерок, балтийский!

И завопил:

 - С Новым годом! Вот она – жизнь! Хочешь – кричи, хочешь – улыбайся! Правда, девчонки?

 Два пальто с цигейковыми воротниками вздрогнули и отпрянули.

 - Новый год! – бурлил Женя. –  Идём в «Метрополь» напротив Гостинки! Здесь бифштексам «ех-емя» не надо говорить! Отец говорил: лучший кабак в Ленинграде!

 - Денег же нет, - возразил Денис. – Здесь с Лениным деньги.

 - Всё уже закрыто, - сказал профессор. – Пол-двенадцатого. Да и не пустили бы.

 - Как так?!

 - Вечером в праздник – только для своих. Да и одежда…

  - Что опять с одеждой не так? Ну, хоть шампанского купим! Новый год же!

 - Магазины давно закрыты.

 - ??

Ответ пришёл от заградивших тротуар троих парней.

 - О, петушки! Что, гомики, в Катькин садик спешите? Подгорает? А ну-ка…

Сзади встали ещё двое.

 - Ух ты: жёлтая курточка, брючки в обтяжку! Во, пидорки, внагляк вырядились!

 - А этот, в сапожках на шнуровке, смотри – с косичкой! А на мудях тоже есть?... Мусора! Шухер!

Из жёлто-синей «буханки» вышли двое.

 -  ППС 27-го отделения Куйбышевского РУВД. Предъявите документы, граждане. Какие вы нарядные да ладные… Фарца из новеньких? Вот и познакомимся.

 - «ЭЭ», - сообщили наушники.

…

 - Шесть минут – отлично! - сказал Арнольд. – Спасибо, я получил массу материала.

 - И мы, - проворчал Женя.

 - Ага. Как тебе люди со светлыми лицами?

 - А тебе - прекрасный беспосконный мир? – огрызнулся Женя.

 - Ну-ну, - вмешался профессор, доставая «Цимлянское». – До Нового года пять минут! У меня тост: «Autres temps, autres mœurs». У каждого времени свои нравы.

 - Да уж. За наш 21-й!

 - За лучший из всех!