…еще один раз отпылаю (на конкурс)

#новогодний_alterlit #Петербург #конкурс_alterlit

На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ

Меня попытались взять на финише перехода. По традиции перемещался в чем ходил – калмыцкой дохе и оленьей шапке. Пиджак и галифе модного тут фасона, короткие сапоги тоже. Высадился на ночную Апрашку. Не ждал сюрприза за два часа до Нового года в безлюдном месте. Но «что-то пошло не так», как говорят аборигены. Местные жандармы или их смежники уже поджидали, стояли широким полукольцом. Приняли за кладмена, террориста или маньяка-расчленителя? Вряд ли, сразу ясно, что ждали специально. Я сходу пальнул пару раз из маузера, чисто для острастки. В ответ не стреляли, видимо нужен был живым, действовали умело и слаженно, опытные бойцы. Но все равно оказались слишком рыхлыми и медленными, ведь переход давал мне состояние берсеркера на короткое время. Ушел прямо по стене склада, они только рты разинули. Пришлось ретироваться дворами в сторону Фонтанки, форсируя заборы с крышами, раздвигая и сжимая назад прутья ограждений в подворотнях. На бегу избавился от верхней одежды, в полы дохи были вшиты золотые слитки и серебряные монеты. Жалко. Ну ничего, под стельками в сапогах остались два царских червонца, в кармашке брюк лежала тысяча американских долларов...

Планы полетели к Люциферу, а ведь хотел спокойно переночевать в каком-нибудь ближнем хостеле без среднеазиатов. С утра найти прикормленного человечка, который обеспечит одеждой, рабочим смартфоном и справкой об утере паспорта. Гулять по Ковалевскому лесу, предаваться неторопливым размышлениям. Где-то там, на берегу Лубьи, в супеси и глине валялись мои кости, что всегда делало ощущение от лесных прогулок немного сюрреалистичным. Мемориальная грусть с оттенком комизма. Где во мне романтик десятилетней давности?! Сейчас нельзя быть ни кем, кроме циника – бардак в мире, бардак в стране, адский бардак в любимом городе. Циник и фаталист. Но в Петрограде 1921-го мне не дадут шансов дожить до конца года… так или иначе.
В поясной сумке несколько кристаллов правды, а еще маска абиссинского колдуна, она давала возможность разового перехода с грузом, который смогу поднять. Последняя. Билет в один конец, а длина «поездки» строго сто лет. Зависал тут неделями, теперь вот хочу остаться насовсем. Вначале их было почти три десятка – грубых выдубленных временем черных лиц из человеческой кожи, которые стали для меня высшим благом и приговором одновременно. Как опрометчиво тратил первые лики из саркофага… Сжигал из сиюминутного баловства, чтобы побывать в Тучковом переулке или съездить на пару часов в Царское Село.

…На набережной взрыв энергии сменился легкой усталостью. Я выбросил оружие в темную промоину подальше от берега и свернул на Гороховую. Тут работал популярный в последние годы бордель средней руки. Ходил сюда несколько раз во время прошлогоднего визита. Раньше здесь был доходный дом, где я обустроил один из тайников. Еще до войны заложил две горсти бурских алмазов. Закладку делал аккуратно, в каминной трубе, уже удалось убедиться, что камин на месте и не поврежден. Места для кладов всегда выбирал тщательно. Наиболее успешно драгоценности вековали где-нибудь под ступеньками парадных или карнизами мостовых опор, но сейчас нужны были не столько финансовые ресурсы, сколько надежное убежище на ночь…

На выборе админ назвала ее Радой.

***

…После мы валялись голыми на кровати. Я внимал, а она болтала про пандемию, плохую медицину, читала хорошие стихи, гладила мою руку подушечками пальцев. Едва уговорил выкурить кристаллы правды, боялась, что это наркотики. Невинное дитя. Это гораздо хуже. Между тем, наш общий оргазм сделал свое дело, окситоцин смешался с химией, началось:
- Эпидемию «испанки» все считают трагедией, - Рада приподнялась на локтях. - А ведь это спасение человечества!

- Почему? – я по сценарию заклинателя поддерживал диалог, невольно вспоминая сгоревшую от кашля Ирку и потерявшую душу Ашхен.

- Да какая разница! – девушка уже сидела на коленях, сжимала кулачки. – От мировой революции, химического оружия, или ЕСЛИ ОТ БОЛЕЗНИ НЕ УМРЕТ ТОТ, КОМУ СУЖДЕНО!
Беседа разбавилась картинками, как это всегда бывало. Сознание заволокло туманом, мы вместе начинали видеть сюжет вероятного будущего...

…очнулся, когда Рада плеснула в лицо водой из графина. Дико болела голова, а из прихожей доносился визг циркулярной пилы по металлу, которую здесь смешно называют «болгаркой». Таки настигли, срисовали маршрут с камер... Стальная дверь в бордель доживала последние минуты.
В глазах феи блестели слезы, я знал, что она увидела – плотный слой радиоактивного пепла над замерзшими океанами. И поняла кому придется отвратить беду.
Я поджег маску от свечи и уронил в камин. Взял покорную Раду на руки, нежно прижал к себе и без сил опустился на пол…

 Оставалось чуть более полугода, чтобы научить спутницу всему, что умею. Передать наследство. Она переживет меня на многие десятилетия, выполнит свое предназначение. И в далеком 2019-ом молоденькая китайская лаборантка разобьет нужную пробирку, чтобы спасти наш мир...

***

Пока испуганные девы с админом приходили в себя на кухне, оперативник Петров вошел в гостевую и включил свет. Пахло гарью, мраморная облицовка камина была закопчена, а на сколотом углу лежала салфетка со столбиком корявого мужского почерка:
На веснушки на коротеньком носу,
И на рыжеватую косу,
И на черный бант, что словно стрекоза,
И на ваши лунно-звездные глаза
Я, клянусь, всю жизнь смотреть готов.
Николай Степаныч Гумилев.