Сорок пять минут (на конкурс)

#новогодний_alterlit #Петербург #конкурс_alterlit

Когда Петров покинул офис, до отправления «Сапсана» оставалось чуть более полутора часов. Мела позёмка, прохожие брели сквозь неё, наклонив головы. На остановке стоял троллейбус под номером «1». Оказалось, он идёт прямо до Московского вокзала.

Перед Дворцовым мостом открылась заснеженная панорама Невы, пунктирный абрис Петропаловки. Троллейбус повернул на мост, промелькнула стрелка Васильевского, открылся сияющий новогодний Зимний дворец… Люди входили и выходили на остановках, их лица были полны предпраздничной суетой и, казалось, ожиданием чуда.

Внутри Московского вокзала, в центре, стояла огромная, под сияющий потолок, новогодняя ёлка. Спешить было некуда, и Петров обошёл ёлку по кругу. Ему представилось, как дома вокруг ёлки бегает дочь и спрашивает маму: а папа успеет к новому году?..

В конце ёлочного круга, у лотка высокий дед Мороз продавало новогодние сувениры.  Ничего интересного,  то же самое, что в любом сувенирном киоске. 

Дед Мороз принял деньги от покупателя и взглянул на Петрова. 

«Сувенир?.. – спросил дед Мороз. – Ребёнку? Жене?..» - «Спасибо», - ответил Петров, собираясь пройти мимо. – «Вы не любите Петербурга?» - спросил дед Мороз, глядя на Петрова сверху вниз колючими глазами. – Как можно не любить Петербурга?» – «Можно», - сказал Петров и пошёл прочь.

Он действительно не любил Петербурга. Так уж сложилась его жизнь, и менять эту привычку-нелюбовь было поздно. Да, Петров сознавал роль северной столицы в истории России, высоко ставил её памятники, но – не любил, хоть тресни. В этом он расходился с женой, та обожала Петербург и ездила сюда с подругами по три раза в году. 

Когда Петрову свалилась на голову эта командировка под самый новый года, жена даже хотела поехать вместе с ним. Но билетов на дневные Сапсаны уже не было, и по зрелому размышлению от этой идеи отказались. И слава богу – потому что Петров провел два дня в спорах с налоговым инспектором, который выкатил их филиалу кругленькую сумму штрафа. Удалось снизить штраф наполовину, и Петров входил в «Сапсан» с чувством выполненного долга. Поезд прибывал в столицу в 23.15, и, если не случится ничего из ряда вон, минут за десять до боя курантов на Спасской башне он войдет в квартиру, и дочка закричит: «Папочка, ты успел!».

Почти всю дорогу Петров проспал сном праведника. Ещё в полусне она вышел из вагона. В глаза бросилось яркое табло. 23.15 – горели цифры, и у Петрова мелькнула мысль, что раньше он этих часов не замечал…

Выходя на площадь трех вокзалов, Петров поднял голову – и стал как вкопанный. Шёл снег,  прохожие брели сквозь позёмку, наклонив головы. В центре площади сиял огнями обелиск, а за ним, вдалеке, горела над громадой дома надпись «Ленинград – город герой».

«Господи, что это такое?» - родился внутри Петрова вопрос. В портфеле булькнул телефон. Сообщение от жены: «Где ты?». Какое-то время он смотрел на экран, потом написал – «Еду».

Затем Петров огляделся. Никаких сомнений: это была площадь Восстания. Выходило, что он выехал на Сапсане из Питера в Москву – и через несколько часов вернулся снова в северную столицу. Жена и дочка ждут его с минуты на минуту домой, а он стоит перед Московским вокзалом, не в силах понять, что происходит…

Какое-то беспокойное чувство заставило его обойти площадь по большому кругу.  Возле метро ещё работал павильончик. Петров взял кофе и спросил продавца: «У вас тут все в порядке?» Продавец не понял вопроса, пожал плечами. – «Вы что же, тут новый года станете встречать?» - «Я на работе, - засмеялся продавец. – Двойная оплата» – «Говорят, будто бы с московским поездом что-то случилось…», - ещё раз попытался Петров, но ничего не добился.

Он снова подошел к вокзалу, когда стрелка часов подошла к двенадцати. Булькнул телефон. Сообщение от жены: «Ты опаздываешь?». Часы пробили первый удар…

… Почти всю дорогу до столицы Петров проспал сном праведника. Выходя на площадь трех вокзалов, он поднял голову – и стал как вкопанный. Шёл снег,  в центре площади сиял огнями обелиск, а за ним, вдалеке,  горела надпись «Ленинград – город герой».

… Наконец, он сбился со счета, выходя в очередной раз на площадь Восстания вместо площади трех вокзалов. Следовало подвести какие-то разумные итоги. Итак, он садился в поезд, намереваясь приехать в Москву, – и каждый раз возвращался в Петербург. Он отчетливо помнил, как засыпал в поезде, как выходил на площадь, надеясь увидеть стоянку такси у ленинградского вокзала, он помнил эти сорок пять минут хождений вокруг площади Восстания, одни и те же сообщения жены, а потом – наступала полночь нового года, и всё шло заново. Таким образом, он ходил по кругу. Проклятый Петербург не отпускал его.

 «Вы не любите Петербурга?» - вдруг вспомнил Петров слова деда Мороза. Он подошел к вокзальным дверям и распахнул их.   
  
 Внутри пустого зала, в центре, стояла огромная, под самый потолок, новогодняя ёлка, а неподалёку - лоток с новогодними сувенирами.
 
«Вы что-то хотите?– раздался голос за спиной. - Ребёнку? Жене?..» Тот самый дед Мороз смотрел на него сверху колючими глазами, и, казалось, усы его готовы стать торчком. - «Не думаю», - сказал  Петров. – «Вы что же, не любите Петербурга?» - «Да, - ответил Петров. – Я ненавижу Петербург». - «Тогда возьмите это», - сказал дед Мороз, протягивая открытку.  Часы пробили первый удар…

…Петров спал, когда его разбудил контролёр. Проверив билет, контролёр отошёл. Из портмоне выпала открытка. Это был вид на Неву и Зимний дворец от Биржи. Петров смотрел на открытку… Вдруг её рамка расступилась в стороны, по Неве пробежала рябь, послышался людской гомон, звон трамвая на мосту. Они стояли на стрелке Васильевского острова – он сам, двадцатилетний студент, и девушка, в которую он был влюблён. Они приехали в Питер на экскурсию, большой компанией. И вот выдалась удача, они, вдвоём, гуляли по городу, прошли Невский от Аничкова моста через Казанский собор и Гостиный двор. Это был самый удобный момент, чтобы открыться ей, сказать главные слова. Ведь что могло быть лучше: они, вдвоём, у Невы в виду Зимнего дворца...

И тут девушка помахала кому-то рукой и сказала: «Смотри, это он!» - «Кто?» - спросил Петров. – «Мой парень. Разве я тебе не говорила? Он из Питера». Она взглянула на Петрова, стараясь  сдержать радость, – и убежала.  А он пошёл обратно – через мост, потом вдоль Зимнего дворца до Летнего сада. Оттуда через Инженерный замок он вышел к Русскому музею, а затем – на  Невский. И ближайшим поездом вернулся в Москву.

…На площади трёх вокзалов стояли десятки такси.  Часы показывали 23.15. Булькнул телефон. Сообщение от жены: «Где ты?». - «Еду», - ответил Петров. Через полчаса он вошёл в квартиру. «Папочка, ты успел!» - закричала дочка и бросилась на шею.  

Спустя месяц Петров открыл в Фэйсбуке страницу «За переименование Ленинградского вокзала в Николаевский». Страница стала популярной. Среди участников оказалась и та самая девушка, с которой Петрову не удалось объясниться в любви возле Биржи. Она жила за границей, имела трех детей и была мало похожа на студентку из прошлого.

Через полтора года Петров с женой взяли ипотечный кредит и купили квартирку на окраине Петербурга. Теперь они так и живут – на две столицы.