Новогодний Питерский сказ (на конкурс)

#новогодний_alterlit #Петербург #конкурс_alterlit

В гудящем мраке туннеля питерского метро, рядом со станцией Академическая, закутываясь в потрепанный плед, тревожно спал Доцент. Зимой, когда холодные ветра нещадно замораживали прохожих, питерские бродяги устремлялись к теплу. Были те, кто жался ближе к ночлежкам и волонтерам, опять же вокзальные, трущобные, но Доцент держался особняком и искал уединения. Возможно, сказывалась все еще щемящая где-то внутри обида на ближнего.

Это сейчас бывший профессор лингвистического факультета Санкт-Петербургского государственного университета питал к людям крайнее недоверие. А тогда Сергей Маркович с радостью принимал в своем доме шумные компании студентов родной альма-матер. Он щедро делился своими знаниями и давал пользоваться бесценными книжными экземплярами из домашней библиотеки. Эта доброжелательность одинокого профессора и сыграла с ним злую шутку, когда в дверь постучались очередные «студенты».

Доцент никому и никогда не рассказывал, как скитался два месяца, пытаясь вернуться в родной с младенчества Петербург, как грязный и ободранный стучался в собственную квартиру на Невском проспекте и как черные риэлторы спустили его с лестницы, пригрозив напоследок расправой.

Сейчас от того профессора остались только обрывки стихов и поэм, которые Доцент нередко декламировал, нависая над початой бутылкой, на площадях, чтобы получить звонкую монету. Хотя в этом году пришлось совсем туго, туристы делились деньгами неохотно, да и было-то их кот наплакал. Потому старик все чаще выходил к волонтерам, чтобы хоть чем-то набить живот.

В эту новогоднюю ночь профессор оказался трезв, он долго сидел, покачиваясь, как под порывами ветра, в темноте пустого туннеля и просил неизвестно кого о помощи. Потом улегся в свою нору и, натужно подкашливая, уснул. Громкий шепот ворвался в пустые сновидения бродяги, фактически становясь их частью:

- Дяденька, отведи меня к бабушке… - жалостливо прошептал детский голосок. А потом старика кто-то дернул за ногу.

Тот подскочил, скривился от прострела в спине и зашарил руками в темноте. Хотя в темноте ли? Силуэт девчонки лет семи словно бы немного светился рыжим.

- Ну все, допился… - застонал бродяга, натирая виски, а потом добавил: – Уходи, а?

- Отведи, отведи! - захныкала девчонка.

- Уходии… - испуганно взвыл Доцент и замахал руками. Он попытался вскочить, но лишь больно шмякнулся о холодный пол. Негодница захихикала и еще раз дернула бедолагу за голую щиколотку, словно угольком обжегши кожу.

- Ууу! – завыл бывший профессор и попятился, вжимаясь в нишу. - Да кто ты такая?

- Огнешка я, – усмехнулась девчонка, и голос ее стал совсем не детским. – Поможешь мне, а я помогу тебе, уговор?

Доцент сглотнул, слышал он байки о питерской подземке, но до этого момента ни с чем подобным не сталкивался. Страх потом выступил на лбу. А девчонка смотрит на него своими большими глазищами, и вокруг нее свет и тепло разливаются.

- Ну так что, идем? – встала, руку протягивает и улыбается с прищуром. Сергей Маркович по стенке поднялся:

- Куда вести-то? – спрашивает, а сам весь аж трясется от страха.

- Ты меня не бойся, - расхохоталась девчонка, да так звонко, что эхо заметалось по туннелям, а потом посерьезнела и говорит: – До колодца на Фонтанке.

Доцент глазами захлопал, что за колодец? В голове от испуга только звон и пустота.

- У тебя бабушка в колодце живет? Бродяга?

- Почему же бродяга, профессор, думайте, на то вам и голова нужна.

От этих слов у старика аж волосы дыбом встали. Убежать бы, да куда в его-то годы? Доцент нервно сглотнул, вдохнул-выдохнул чтобы успокоиться.

- Колодец, Фонтанка, - забубнил он, пытаясь разгадать странную шараду. Брови сошлись на переносице в плотные глубокие складки, он машинально почесал свою лысину и неуверенно спросил: – Это ты про 92 на набережной что ли?

- Про него! - радостно запрыгала девчушка. – Ну, пошли?

Очень долго старик и девочка шли по туннелям красной линии метро, и вот что удивительно – совсем никого живого не встретили. Девчушка бежала почти, Доцент едва поспевал за ней, охая и спотыкаясь, едва успевая сворачивать в нужную сторону. Страх его пропал куда-то, осталась только неясная тревога. До Фонтанки они добрались под утро. Обе калитки дома-колодца 92 оказались настежь открыты. Огнешка запорхнула под арку круглого дома, Доцент последовал за ней. У подъезда стояла старуха в синем пуховике, шапке и длинном шарфе. Увидав Огнешку, она радостно протянула руки навстречу. Профессору показалось, словно руки ее начали расти в длину, он нервно мотнул головой. 

- Не бойся меня, добрый человек, - усмехнулась бабка, - я тебя не трону, ты внучку мне привел. Проси чего хочешь.

- Домой хочу, в тепло, в сытость, – надрывно вздохнул старик. – Устал я…

- Будет по-твоему, - сказала бабка, и тут же все вокруг Доцента закружилось, он смиренно вздохнул, закрыл глаза и понял, что падает или летит куда-то…

- Видимо, конец, - подумалось старику, прежде чем сознание его окончательно отключилось.         

Странное мягкое тепло разливалось по всему телу. Доцент нехотя открыл глаза, еще находясь в состоянии полудремы, потянулся, выгибая спину и громко сказал:

- Мяу…

Глаза его начали округляться, уши заходили ходуном, усы растопырились!

- Мяаау? – еще раз громко и протяжно сам у себя спросил он.

- Сейчас-сейчас, бедненький, - заторопилась немолодая женщина. – Проголодался страдалец… Вот изверги! Кота на улицу в такой мороз выбросить…

- Мяаау?! – ошеломленно простонал Сергей Маркович, нервно махая хвостом и осознавая, кто он.

А за окнами на Невский проспект загорался розовой зарей первый день нового года.