На конкурс. Питер

#новогодний_alterlit #Петербург #конкурс_alterlit

Она отодвинула вправо зеленую трубку, давая дорогу голосу Григория.

— Даша? 

 —Я уже на месте.

—Извини, дорогая, подъеду на полчаса позже...Все еще дела.

Она огляделась по сторонам: «Тогда буду сидеть в «Ходячей собаке»»...

В заведении было немноголюдно. За дальним столиком, прислонившись к стене, дремал мужчина лет пятидесяти в расстегнутом пальто, жилистая шея обмотана шарфом. У стойки, на фоне объявления «Новогодняя ночь в Питере. Проведи время с художником!»,   протирал бокалы жовиальный толстячок в белом кителе

—Мартини... — попросила она бармена. —А где художник?

—Надо подождать прихода, — отозвался толстяк.

…Она стояла на холме. Происходящее перед ней смахивало на очередь за сапогами времен СССР из документальной хроники. Сотня людей облепив огромную красную бочку, лежавшую на деревянном помосте, тянули старые кувшины, миски и плошки, стоящие сверху наполняли емкости жаждущим. Старики, юнцы и совсем еще дети, женщины с младенцами на руках — кое-кто босые и в лохмотьях, кое-кто одет поприличнее, жадно пили. Несколько человек, уже валялись на земле, двое дрались, пара неуклюже отплясывала  танец под только им слышную музыку. Где-то орали: «Мартин!»...

Она пошла дальше. Перед ней открылось циклопическое недостроенное сооружение — наполовину руина, увеличенный в миллионы раз корявый каменный пень. Здание, похоже, строили так долго, что планы, материалы и техники несколько раз поменялись в ходе строительства — кирпич в разных местах был неодинакового оттенка, громадные окна и арки отличались по форме, в высоте уступов не было видимого порядка, и даже общая проекция не была в точности круглой. Но в этом архитектурном бреду, на который было положено несчетное количество труда и жизней виделся единый титанический замысел, то ли недо- , то ли сверхчеловеческая цель. Этаж за этажом уходили вверх, топорщась странными грузоподъёмными аппаратами и остатками лесов, а где-то высоко над головой строение обрывалось, так и не добравшись до облаков, к которым безнадежно стремилось.

Она опять двинулась вперед. Появились дуга залива и песчаный берег. Толпа скелетов, вооруженных копьями, косами и топорами гнала людей в громадный гроб. Некоторые скелеты сидели на изможденных клячах. Один, взгромоздившийся на нагруженную черепами телегу, с чем-то вроде зеленой миски на голове, крутил шарманку странной формы, похожую на резонатор от виолончели. Телегу тащила иссохшая лошадь, на которой восседал наполовину обтянутый кожей полностью лысый тип с фонарем в одной руке и рындой в другой. Рядом приютился нахохлившийся ворон. Невдалеке от телеги с черепами полулежал еще живой бородач в накинутой поверх лат королевской горностаевой мантии, его голова была увенчана чем-то вроде шапки Мономаха, шею огибала массивная орденская цепь. Скелет одной рукой придерживал величество, а другой мерно покачивал перед монаршим носом песочные часы, из верхней половины которых высыпались последние крупинки; рядом еще один запускал лучевые кости в бочки с золотыми монетами. Слева возвышалось подобие украшенной черепами трибуны, где толпилось, завернувшись во что-то вроде римских тог, начальство смертного воинства — зрелище почему-то напоминало Политбюро на Мавзолее, и сходство было бы еще заметнее, если бы трое из них не дудели в длинные жестяные трубы. На голых холмах, окружавших бухту, тут и там виднелись силуэты виселиц и длинных шестов для колесования. На далеком мысу, на фоне пожара чернел остов крепости. Корабли, дымясь, догорали на рейде. На берегу, раскрыв пасти, валялись огромные рыбины и вяло шевелили хвостами.

Несколько ратников с двуручными мечами еще оказывали костлявой нечисти вооруженное сопротивление, но было видно, что долго они не продержатся.

Вблизи Даши пристроилась странная пара. Сидевшая на траве молодая рыжеволосая женщина в пышном зеленом платье с большим декольте держала ноты. У ее ног кавалер пел, аккомпанируя себя на лютне, и дама ему подпевала.

—Извините, что прерываю, — спросила Даша у рыжеволосой красавицы. — Что здесь происходит?

—Ничего... Разве вы не видите, что мы любим друг друга?

—Но вокруг?

—Что вокруг?

—Скелеты, клячи, воющие псы, повешенные, пьяные, руины...

—Это жизнь, дорогуша... Вы лишь вчера родились? По вашему виду я бы так не сказала... Каждый день кого-то вешают, кому-то перерезают горло. И строят то, что в конечном итоге станет руинами. Вам кажется, что из-за этого я должна уйти в монастырь? Или, может, мы все пойдем в монастырь? Франческо, — обратилась она к кавалеру, — хочешь к доминиканцам?

—С тобой, дорогая - хоть в ад... —С этими словами кавалер притянул  к себе даму, и   их губы слились в поцелуе. Свободной от нот рукой рыжая сделала Даше знак, чтобы та шла своей дорогой.

Но когда она повернулась, мужской голос окликнул ее по имени. Почему ему известно, как меня зовут, подумала Даша, и вдруг поняла, что это Григорий...

– Заснула?

Она сидела за столиком «Ходячей собаки», перед ней стоял пустой бокал, а за ним улыбался ее бойфренд в припрошенной снегом куртке.

—Мне снилось что-то очень странное, — сказала она, поправив роскошные рыжие кудри.  — Сначала давка за бесплатным вином, и все кричали: «Мартин, Мартин!». Возможно, из-за мартини... Потом огромная недостроенная башня. И наконец толпа скелетов, гонящих народ в могилу...

—Это Брейгель — сказал он. —Художник. «Вино святого Мартина», «Триумф смерти» и «Вавилонская башня»...

—Фамилию слышала, но картин не знаю... Хотя теперь знаю… А ты не помнишь, какое у него имя? —  спросила она

—Разумеется... Питер...