3

Водитель выскочил из машины, резко захлопнув за собой дверь. Что вызвало довольно существенное сотрясение корпуса автомобиля, заставив налипшие на покрышку куски плоти соскользнуть и хлюпнуться в размазанное по асфальту месиво.

Само злополучное колесо спускало на глазах, очевидно, пробитое в момент происшествия. Нелепо даже предположить, что голова паренька была напичкана гвоздями. Видно, какой-то из осколков раздавленной черепной коробки оказался довольно острым и принял соответствующее положение при наезде колеса. Да, собственно, какая разница? Для бесформенного месива подобная криминалистическая деталь теперь уже вряд ли представляла интерес. Пожалуй, лишь водителю можно было посочувствовать в его незавидной участи совершать манипуляции по починке либо замене предмета, послужившего невольным орудием убийства.

Сейчас же он стоял в растерянности, не в силах пошевелиться. Он словно бы не понимал, как здесь оказался и какое отношение ко всему этому имеет. Понурые плечи, чуть отвисшая нижняя челюсть и безучастный пустой взгляд. Что ж, вполне предсказуемое проявление защитной реакции человеческой психики.

Меж тем, очень скоро вокруг места происшествия скопилась толпа зевак, человек пятнадцать. Кто-то из них фотографировал тошнотворные детали на мобильник. И откуда только все они взялись сразу в таком количестве? Во время своего довольно необычного променада, кроме жертвы и моей невольной собеседницы, я заметил лишь двух-трёх прохожих в обозримом пространстве. Будто бы все остальные затаились и ждали лишь момента трагедии, чтобы разом вывалить и собраться поглазеть на отвратительное зрелище.

Склонен считать, что вовсе не чувство сопереживания притягивает внимание людей в подобных случаях. Скорее, элементарное любопытство в сочетании с присущей во все века человеку тяге к острым ощущениям.

И каждый делился своими впечатлениями с соседями, но разобрать что-либо конкретное в общем «многологе» не представлялось возможным. Над толпой зевак словно бы парило растянутое во времени «ой» на фоне негромкого неразборчивого шушуканья.

Мне показалось, что машины «скорой помощи» и оперативно-следственной группы подъехали чуть ли не сразу после происшествия. Но это скорее можно было связать с проявлением остаточных симптомов моего нарушенного временного восприятия, чем с расторопностью медиков и оперативных служб.

И вот уже место аварии оцеплено сигнальными лентами, а в размазанных по мокрому асфальту останках с фанатичной, на первый взгляд, увлечённостью копается криминалист в полиэтиленовых перчатках. Один из прибывших оперов объявляет в мегафон резким командным голосом:

- Господа, прошу остаться тех, кто был непосредственным свидетелем происшествия. Всех остальных убедительно прошу пройти за ограждение.

Другой, совсем молодой инспектор воплощает в жизнь озвученное распоряжение, препровождая зевак за пределы ограждённой зоны. Боковым зрением я заметил его направленный прямо на меня взгляд. Отчётливость негромкого голоса на фоне общего фона вполне определённо подтвердило адресацию задаваемого мне вопроса:

- Так, а Вы у нас свидетель?

- Да…, - не двигая головой, заторможено ответил я.

- Ха-ра-шо, тогда расскажите мне, что Вы видели.

Он достал лист протокола, если я правильно называю эту извлечённую им из служебной папки бумагу, занёс в неё мои данные, перевернул на другую сторону и приготовился записывать показания. Я сбивчиво, стараясь не упомянуть ненароком о деталях своего «видения», начал рассказывать, как увидел молодого человека, выходящего из арки соседнего дома. Об отрешённости в его взгляде и невнимательности, когда он, не глядя по сторонам, ступил на проезжую часть.

- А где Вы находились в момент наезда?

Я указал на участок тротуара метрах в двадцати от места происшествия:

- Ну-у, вон там.

- И в какую сторону направлялись? – продолжал дотошно выпытывать у меня детали инспектор.

Я махнул рукой в противоположную от нас сторону:

- В ту...

- Так-так, я не совсем понял, а каким образом Вы могли увидеть выходящего из арки пострадавшего и сам факт наезда, если всё это происходило у Вас за спиной?

«Какой пострадавший? – пронеслось в голове. – От пострадавшего один фарш остался». Но адресованный мне вопрос был совсем не о том. Нужно было сосредоточиться, ведь не стану же я нести немыслимый, на первый взгляд, бред о свободном полёте своего сознания. Так и недолго стать дополнительным клиентом прибывшей бригады «скорой помощи». Правда, клиентом пока для несколько иного подразделения медицинского учреждения, нежели то, что ждёт этого самого «пострадавшего».

- Да, понимаете…, - я чуть было запнулся, но буквально через мгновение понёс полную импровизационных пассажей ахинею. – М-м-м, ну, в этом месте я хотел улицу перейти, потому и оглянулся посмотреть, нет ли сзади машины. Вот и увидел приближающийся Nissan и этого парня, выходящего из подворотни. Ну, а поскольку машина была достаточно близко, то и решил пока продолжить свой путь по этой стороне…

- Так, и что потом?

- Ну, почти сразу же я услышал визг тормозов и резко оглянулся. Вот тут-то и увидел, как всё случилось…

- Понятно, понятно, - машинально бормотал инспектор, продолжая записывать.

- Па-а-агадите, - вмешалась в разговор стоявшая поблизости моя недавняя собеседница. – Никакого визга тормозов и не было. Этот козёл вывалил на дорогу, ващще не глядя, водила даже и не тормозил.

Инспектор прекратил запись и подозрительно на меня глянул:

- Как-то одно с другим не очень-то и вяжется. Так был или нет звук тормозов?

Я снова немного растерялся, но опять-таки лишь на миг, и продолжил вдохновенно импровизировать:

- Понимаете, наверное, меня что-то насторожило во внешнем облике этого парня. Ну-у, эта его отрешённость, что ли, во взгляде. Наверное, это что-то и заставило меня повторно обернуться… Действительно, может быть, и не было визга тормозов, я сейчас даже и не совсем уверен. …Вот, что точно помню, ногами он сучил резво, не всякому живому такое дано.

- А вам не кажется, что юмор в подобной ситуации не очень-то и уместен?

- Да, какой уж тут юмор? Чуть было не сблевал от этого зрелища.

- Ладно, ладно, не до лирики. Так и запишем: «Не уверен, слышал или не слышал звук тормозов».

Он старательно и скрупулёзно занёс в протокол последнюю вытянутую из меня малосодержательную информацию, сопровождая сей процесс беззвучным шевелением губами. После чего повернулся к девице. И сразу же речь его обогатилась куда более приветливыми, если не слащавыми интонациями, что придало ей даже некую распевность:

- Де-е-вушка, ну-у-а-а теперь Вами займёмся. Итак, Ваши фамилия, имя, отчество и расскажите, что видели Вы.

Реакция молодого сексуально озабоченного инспектора была вполне понятна. Живое дыхание плоти так и кричало о ненасытной жажде удовлетворения и в своей откровенности неизбежно вызывало ощущение доступности. Казалось, что возможность полюбезничать с румяной матрёшкой в рамках служебных обязанностей затмила для него эти самые обязанности и отодвинула на задний план как разговор со мной и мои телодвижения, так и недвижимую массу плоти на проезжей части, пусть даже некоторое время назад и проявлявшую своего рода оживление. Так, глядишь, наш Ванька-встанька в погонах и слюну вот-вот пустит…

Появление подобной натуралистичности в моих ассоциациях могло служить явным показателем того, что я постепенно начал приходить в себя. И в привычно привязанном к телу сознании сразу же всплыл вопрос времени. Нет, не того времени, что совсем недавно представляло собой податливую фактуру чуть ли не дополнительного пространственного измерения. А того, что подобно расширяющейся Вселенной в своём неумолимом дрейфе неподвластно нашей воле, и которое все мы привыкли фиксировать вполне определённым измерительным прибором.

Я глянул на часы. Епать-колотить! Куда там сорок минут, совершенно незаметно пролетел почти час, и стрелки показывали начало восьмого. Опаздывать же я не любил. Ничего не оставалось, как бессовестно вмешаться в развернувшиеся перед моими глазами действо - то ли своего рода флирт с использованием служебного положения, то ли дознание в оригинальной форме.

- Прошу прощения, я Вам нужен ещё? Видите ли, у меня сейчас встреча. …Человек ждёт, - с некоторой нерешительностью в голосе обратился я к менту, не в меру вдохновлённому своими профессиональными обязанностями. И добавил:

– Ну, а если какие вопросы, вот моя визитка…

Я вытащил из заднего кармана джинсов кошелёк, достал из него карточку и протянул ему:

- Там и мобильник указан.

Тот с явной неохотой прервал диалог с косноязычной соблазнительницей и, не глядя, забросил визитку в свою папку. После чего чуть исподлобья пристально посмотрел на меня и произнёс с расстановкой:

- Ну, ха-ра-шо, можете отбывать. Только распишитесь в показаниях.

Я черканул предложенной мне шариковой ручкой в помеченных галочкой местах исписанного неразборчивым почерком листа, даже и не пытаясь вчитаться в его содержание. Собственно, тормозил - не тормозил, слышал - не слышал, какая разница, всё равно ведь не я за рулём сидел.

Вернув ручку, развернулся и быстрым шагом ретировался, стараясь при этом не сбиться на бег, чтобы не привлекать дополнительное внимание озабоченного, но вместе с тем и дотошного инспектора. К чему мне лишние его вопросы и ещё большая потеря времени?

4

Немного запыхавшись после вынужденной разминки, я добрался, наконец, до «Старлайта» и за одним из столиков сразу же обнаружил Афанасия, с видимым интересом изучающего меню. Он на мгновение оторвался от своего увлекательного занятия, заметил меня и приветственно помахал рукой. В ответ я машинально пожал плечами, сопроводив своё невольное телодвижение лягушачьей гримасой вины за непунктуальность, и направился в его сторону...